Самсон и Далила: обворожительное предательство
8 февраля на сцене Харьковского национального академического театра оперы и балета им. Н. Лысенко была показана популярная во всем мире, но практически не идущая на украинских сценах опера К. Сен-Санса «Самсон и Далила». А на следующее утро ушел из жизни бессменный исполнитель одной из главных ролей — верховного жреца Дагона — народный артист Украины Николай Петрович Коваль. За две недели до спектакля, когда пришла весть о болезни певца, эта сложнейшая в эмоциональном и вокальном отношении партия, оставшаяся без дублера, была срочно поручена лауреату международных конкурсов Александру Лапину. И молодой певец блестяще справился с поставленной задачей. С уходом Николая Коваля театр потерял певца и артиста мирового уровня, но в труппе у него есть наследники, которые наверняка подхватят традиции мастера и поддержат законы стабильного мастерства: играть и петь, что бы ни произошло…
Библейский сюжет о коварной филистимлянке Далиле, лишившей мощи легендарного героя, защитника иудеев (она отрезала Самсону волосы, в которых эта сила и была заключена), стал источником вдохновения множества художественных произведений. Не последнее место принадлежит сочинениям музыкальным: оратории А. Скарлатти и Г. Генделя и более чем 10 операм (среди них — такого крупного композитора, как Ж. Рамо). Но они исчезли с оперного небосклона, иногда не дождавшись сценического воплощения. Однако опера К. Сен-Санса не сходит со сцены уже почти 120 лет. Возможно, секрет популярности кроется в ее названии: в отличие от своих коллег, французский композитор называет свое сочинение «Самсон и Далила», подчеркивая наличие в ней двух главных действующих лиц. В результате из-под пера Камиля Сен-Санса выходит лирическая жемчужина, в которой главной становится тема любви, а противостояние иудеев и филистимлян становится фоном для развития любовной истории. Кроме того, важным отличием либретто от других трактовок становится интерпретация образа Далилы. Если в библейской истории Далила — подкуплена военоначальниками филистимлян и предает Самсона, руководствуясь исключительно честолюбивыми помыслами и, лишь отчасти, заботой о победе соотечественников, в опере Сен-Санса — перед нами женщина, которая мстит бывшему возлюбленному за его пренебрежение: ведь Самсон предпочел ее любви гражданский долг.
Кроме того, нельзя не упомянуть и тот факт, что композитор хотел сочинить ораторию, жанр, лишенный сценического действия, и, лишь поддавшись уговорам своего либреттиста — Фердинанда Лемера — принял решение создать оперу. Однако черты ораториальности все равно сохраняются, что проявляется в значительной роли хоровых сцен и достаточно статичной драматургии.
Именно эта особенность оперы подчеркнута в харьковской постановке (режиссер-постановщик Ирина Нестеренко): она статуарна, насыщена яркими и символичными «стоп-кадрами» (воины филистимлян, направляющие копья на иудейское святилище; торжествующая Далила застывает с поднятым кинжалом, а перед ней, в окружении вооруженных филистимлян — коленопреклоненный Самсон) и напоминает концерт в костюмах, что, в принципе, отвечает духу этой оперы-оратории, в которой весь сюжет сосредоточен в яркой и образной музыке. Красота «стоп-кадров» во многом обеспечивается прекрасной красочной сценографией и костюмами, отвечающими представленной эпохе (художник-постановщик — заслуженный художник Украины Надежда Швец): картины, открывающиеся зрителям, были настолько захватывающими, что публика встречала аплодисментами каждое открытие занавеса.
Огромную роль в опере, в силу ее «ораториальности» играют хоровые сцены. Хор представляет две противоборствующие силы — иудеев и филистимлян, делится на группы, звучит на сцене и за сценой. Композитор поручает хору молитвенные эпизоды, основанные на одноголосных духовных песнопениях, воинственные гимны и томные песни. Со всеми этими разнохарактерными частями партитуры прекрасно справляется хор (хормейстер-постановщик — заслуженный деятель искусств Украины Алексей Черникин).
Но главную движущую силу этой лирической истории составляют, конечно же, солисты. В партии Самсона во второй раз выступил заслуженный артист Украины Сергей Гонтовой. Его Самсон вышел благородным и сдержанным в бою, любви и справедливой мести. Певец влился в харьковскую труппу, переехав к нам из Донецка: там на оперной сцене Сергей Гонтовой исполнял сложнейшие роли (среди которых вершинная — партия в «Летучем голландце» Р. Вагнера). В Харькове певец исполнил уже практически весь репертуар драматического тенора, с каждым спектаклем совершенствуя драматическое мастерство, становясь активнее во взаимодействии с партнерами по сцене. То же касается сложнейшей партии Самсона, где монументальная фигура главного героя должна еще обрести у певца больше эмоциональных красок и динамики сценического поведения.
Очень убедительным в роли старого иудея был заслуженный артист Украины Михаил Олейник: обладающий красивым, глубоким басом с ярким, звучным низким регистром. Партию верховного жреца Дагона исполнил лауреат международных конкурсов Александр Лапин. Это первое выступление певца в этой роли, но уже можно утверждать, что эта партия войдет в галерею его лучших ролей. Образ хитрого и мстительного жреца у Лапина наполнен внутренней силой, с первого появления на сцене от него исходят волны власти и харизмы. Его глубокий, сильный баритон одинаково хорошо звучал во всех регистрах. Особого упоминания заслуживают его дуэты с Далилой (Наталья Матвеева): голоса певцов прекрасно сочетались и по характеру дополняли друг друга.
И все же главной героиней оперы является Далила. Пожалуй, по аналогии с «Ромео и Джульеттой», которая, на самом деле, является историей «о Джульетте и ее Ромео», опера К. Сен-Санса является оперой о «Далиле и ее Самсоне», только со знаком «минус». Именно гордой жрице композитор поручает наибольшее количество сложнейших сольных арий: одна прекраснее другой; ее появление становится главной кульминацией первого действия (при том, что оно насыщено яркими массовыми сценами!), на ней сосредоточено все внимание во втором акте, с ней связаны знаковые сцены финального действия. Партия Далилы — одна из сложнейших в репертуаре меццо-сопрано и требует не только технической свободы владения голосом, но и огромной выносливости. Солистка оперы, лауреат международного конкурса Наталья Матвеева была в этой роли хороша и естественна: благодаря прекрасному голосу и яркому актерскому мастерству. Уже после первого появление певицы на сцене становится понятным, что у Самсона нет ни малейших шансов устоять перед такой Далилой: Наталья Матвеева предстала знающей себе цену женщиной, в совершенстве владеющей искусством обольщения. Конечно, не последнюю роль сыграли в этом прекрасные внешние данные певицы, но важно не только это. Так, с первым появлением на сцене артистов балета, исполняющих соблазнительный танец жриц, Далила не произносит ни слова и практически стоит на месте. Однако Наталья Матвеева продолжает приковывать к себе внимание не только Самсона, но и зрителей, используя при этом минимум движений: чуть печальная улыбка, изящный поворот головы, взгляд из-за плеча. Поэтому совершенно естественным становится окончание действия: Самсон, не слушая увещеваний старого иудея, словно околдованный, следует за Далилой.
Совершенно иной предстает героиня Натальи Матвеевой во втором акте. Перед нами гордая жрица, вынашивающая план мести: это отражается и на вокальной стороне роли. Если в арии «Весна появилась» из первого акта тембр певицы наполнен светлыми обертонами, то в первой арии «Любовь, дай свое обаянье» и в дуэте с верховным жрецом — больше напряжения и темных красок. Наконец, в развернутом дуэте с Самсоном (в котором больше музыкального материала именно у Далилы) Наталья Матвеева представляет нам своеобразную «роль в квадрате»: она играет мстительницу, вынужденную притворяться нежно влюбленной женщиной. Торжествующей победительницей и жрицей темного божества Дагона (его нелицеприятный образ, к слову, давлеет над сценой в третьем акте) предстает Далила в третьем акте. Разительным контрастом звучат фразы героини, обращенные к поверженному Самсону: во втором акте они были кульминацией любви, в третьем же певица наполняет их презрительными, саркастичными интонациями. Настоящей «темной» кульминацией становится молитва Дагону, исполненная Александром Лапиным и Натальей Матвеевой в сопровождении хора: энергия и напряжение в этой сцене практически зашкаливают.
Одной из причин того, что «Самсон и Далила» — редкая гостья на украинских оперных сценах, является сложнейшая партитура оперы. Красочная оркестровка, в которой большое значение приобретают солирующие инструменты (особенно много выразительных подголосков композитор поручает деревянным духовым), большое значение полифонических приемов делают эту оперу одной из самых сложных в мировом оперном репертуаре. Оркестр театра под управлением главного дирижера, лауреата международных конкурсов Дмитрия Морозова великолепно справился с поставленной задачей: в полифонических эпизодах прослушивался каждый голос, в ансамбле с солистами оркестр не только сопровождали голоса, поддерживая прекрасный звуковой баланс, но и открывали скрытые мотивы персонажей.
Главный руководитель любого музыкально-театрального спектакля, от которого в наибольшей степени зависит успех действа, безусловно, дирижер. Харьковская версия «Самсона и Далилы» — во многом детище Дмитрия Морозова, который принимал непосредственное участие в постановке оперы. Им были очень точно избраны темпы, при которых в музыке К. Сен-Санса открывались новые грани. Так, стремительный темп «Вакханалии» в третьем действии придавал утонченной, рафинированной «французской музыке о Востоке» дикие и необузданные черты. Для арии Далилы «Открылась душа как цветок на заре» дирижер избрал подчеркнуто медленный темп, в результате чего эта ария прозвучала как настоящее откровение, воплощение чистой любви и заставила поверить в то, что Далила когда-то искренне любила своего Самсона, но от любви до ненависти — один шаг...
Источник: http://izvestia.kharkov.ua/on-line/18/1262425.html
Автор: Вера Случае
Фото: Александр Шахматов
