Дмитрий Васильев — один из ведущих солистов Харьковского национального академического театра оперы и балета им. Н. В. Лысенко/Схid OPERA. Разносторонний и незаурядный человек, он прошел долгий путь к признанию, покоряя сердца харьковских и зарубежных зрителей. Мы заглянули за кулисы его творческого ремесла, поговорив о танцевальной карьере, семье и необычных увлечениях.

— С чего балет начался в Вашей жизни?
 
Это давняя история. Сам я одессит. Моя бабушка танцевала. Когда мне было лет пять, они с дедушкой решили отвести меня на танцы, чтобы я на улице не болтался. Пару лет походил в кружок, а потом родителям посоветовали учить меня балету. Сначала ходил в одесскую балетную школу, а с десяти лет отправили меня в Киевское хореографическое училище. Как-то туда заглянули педагоги из харьковского оперного театра и предложили мне приехать в Харьков. Я и согласился. Тем более что в столице мне не очень хотелось оставаться, перспектива как-то не увлекала. А оперный театр в Харькове во многих отношениях имеет очень высокий уровень. Приходит много молодых артистов с профессиональным уровнем подготовки. Год-два работы — и они уже танцуют ведущие партии.
 
Первое время в театре было сложно. Как-то я делал один элемент на сцене и неудачно приземлился. Получил надрыв связок. Ходил в гипсе три месяца, потом еще три месяца заняло восстановление. А это был мой первый год работы! Но ничего, тренировался упорно — и все прошло. Бывало, в балетном зале делаешь элемент — все получается, выходишь на сцену — появляется страх: а вдруг не удастся повторить. Но со временем, после усиленных тренировок, подобные мысли отступили, появилась уверенность.
 
— Вы только практикующий танцор?
 
Помимо выступлений в театре, я еще преподаю классический урок для танцовщиков бального танца. Сейчас представители практически всех танцевальных видов и направлений занимаются классикой. Кроме танцовщиков, ею пытаются овладеть еще и фигуристы, гимнасты, даже пловцы. Все приходят к тому, что нужна классика, потому что это — основа. Классический урок — это движения у станка, на середине зала и прыжки. Дело в том, что, когда занимаешься классическим уроком, срабатывает мышечная память, и в момент, когда человек танцует, он уже не задумывается о том, что нужно вытянуть ногу, держать спину или поставить правильно руку. Все это уже было заложено в тело уроком и со временем начинает проявляться автоматически. Например, в бальных танцах такая специфика, что в своих движениях танцоры задействуют все тело, у них все движется одновременно — ноги, руки, спина, бедра. В балете же все по-другому. Поэтому я убеждаю своих учеников работать только ногами, исключая работу других частей тела. Тренеры говорят, что танцорам это идет на пользу, потому что их движения становятся аккуратнее и точнее. К тому же если действовать не по академическим правилам, то поднять ноги высоко не получится. Мне нравится преподавать взрослым людям, которые знают, зачем пришли, я чувствую, что им нужны мои знания. Они осознанно воспринимают уроки и стараются усвоить всю полученную информацию.
 
— Фамилия Васильев в балете достаточно легендарная. Бывало, что Вам ставят в пример именитых однофамильцев?
 
В пример не ставили, но иногда сравнивали. По технике исполнения некоторых движений говорили, что я делаю, как Васильев, но не Владимир (знаменитый советский танцовщик, педагог и хореограф), а Иван — артист балета, который танцует в Большом театре.
 
— Сколько партий у Вас в репертуа­ре?
 
Мне проще сказать, что я не танцевал, — это буквально несколько спектаклей, среди которых «Жизель», «Шопениана», «Баядерка», «Тысяча и одна ночь». Ну и еще балеты, которых просто нет в репертуаре. В основном я исполняю положительных персонажей, по большей части принцев. Однако меня очень привлекают игровые, эмоциональные партии. Возможно, это во мне говорит одесская кровь. Например, мне очень нравится Тореадор в «Кармен-сюите». Я эту партию не танцевал, но роль очень интересная. Еще мне очень по душе партия Шахрияра (супруга Шехеразады) в «Тысяче и одной ночи». Я бы эти партии с большим удовольствием примерил на себя.
 
Помимо этого, меня очень вдохновляют балеты «Дон Кихот» и «Баядерка». Там красивая, сильная и яркая музыка, а для артиста балета чувство музыки очень важно. Когда мы ездим с гастролями, то выступаем под фонограмму. В театре же в основном танцуем под аккомпанемент оркестра. Это совершенно другой звук и, соответственно, совсем другие ощущения. Энергия от оркестра передается артистам. Когда музыка вдохновляет, ты ее пытаешься передать в танце движениями тела.
 
— В каких странах Вы побывали как артист?
 
Опять же, проще сказать, где я не был: в Австралии, Японии и Англии… Сейчас намечаются поездки в Италию с «Лебединым озером», «Спящей красавицей» и «Щелкунчиком». В день будет по два спектакля. Это, конечно, сложно и физически, и эмоционально. Но интересно.
 
— Вы танцуете много партий со своей женой — Антониной Радиевской, заслуженной артисткой Украины.
 
Наш дуэт появился сначала на сцене, а потом сложился и в жизни. Конечно, в профессиональной сфере это очень помогает. В первую очередь чувствуешь надежность, уверенность в партнере. По взгляду, по дыханию уже понимаешь все, что тебе хотят сказать. Сперва, когда мы только начали работать вместе, конечно, было много споров. Но сейчас это уже позади.
 
Была как-то ситуация, когда я приехал с гастролей в Америке. Меня заметили и предложили поехать в Хорватию работать в театре ведущим солистом. На тот момент мы с Антониной уже начали танцевать вместе. Я к ней подходил, советовался, спрашивал как у «старшего товарища», как поступить. Она мне честно ответила: «Поступай как знаешь». Но в конечном итоге я остался. Она тогда спросила: «А почему ты не уехал?» Я ответил: «Потому что я тебя люблю и ты мне дороже любой Хор­ватии…» Сейчас я ведущий солист. Путь к этому был непростым. Но главное, что сейчас все в порядке.
 
— Следите ли Вы за современными тенденциями в танцевальном мире?
 
Скорее не за тенденциями, а за первоклассными танцовщиками. Например, я восхищаюсь Тэцуя Кумакавой — японским артистом балета. Это уникальный человек с феноменальным прыжком. Наверное, потому он мне и нравится. Кумакава делает такие трюки, что просто глазам своим не веришь. У меня тоже достаточно высокий прыжок — это дано от природы и нарабатывалось годами. Благодаря высокому прыжку с зависанием (баллоном) можно делать любые сложные элементы и даже усложнять хореографический текст. Если ты можешь делать такие вещи — почему бы не показать их на сцене? Тем более что в Харькове у нас очень хорошая публика, в какой-то степени даже избалованная. То есть сразу видит сложность исполняемого элемента и одобряет это аплодисментами.
 
В целом тенденции в балете сейчас таковы, что мужские элементы начинают больше походить на женские, к примеру высокое поднимание ног, их чрезмерное вытягивание. Раньше, когда мужчины выходили на сцену, например Марис Лиепа, тот же Владимир Васильев, — они показывали мощные прыжки, вращения, в них был невероятная мужская активность. Сейчас же эти характеристики немного стираются. На мой взгляд, так быть не должно. Мужчина должен оставаться мужчиной и на сцене. Наш педагог — репетитор в театре Михаил Васильевич Беззубиков, когда с нами работает, всегда говорит о том, что необходимо проявлять мужественность в любом техническом элементе.
 
— Чем интересуетесь в обычной повседневной жизни?
 
В свободное время хочется делать что-то необычное для профессии, потому что все время балетом заниматься нельзя. Это тяжело физически и требует разрядки.
 
Для меня большой интерес представляют машины, мотоциклы и еда. По образованию, помимо артиста балета, я ведь еще повар и автослесарь.
 
В приготовлении еды люблю экспериментировать. Мне очень нравится следить за известным британским шеф-поваром Гордоном Рамзи. Он интересно готовит и много рассказывает о приготовлении различных блюд. А в общем, меня привлекает восточная кухня: китайская и тайская. Люб­лю острое и жареное. К сожалению, готовить удается не часто из-за плотного графика. Тем более сейчас начало сезона — нас ожидает невероятно большое количество спектаклей.
 
Еще я собираю машины. У меня два мопеда — на одном на даче катаюсь, другой собираю. Это очень интересное занятие, потому что нужно разбираться в механике, чертежах, изготавливать детали, рисовать схемы. В свое время меня даже приглашали собирать автомобили для гонок. Жизнь для балетного артиста — это движение, волевое усилие, темперамент. За это и любит наше искусство современный зритель. А мы не хотим его разочаровывать.
 
Источник: izvestia.kharkov.ua
Интервью взяла Мария Кирт, студентка магистратуры 
кафедры медиакоммуникаций ХНУ им. В. Каразина.
Фото А. Шахматова и из архива Д. Васильева и А. Радиевской.